Шерстобоеву В.Н. (доктор экономических наук, профессор Ставропольского с/х института)
Уважаемый товарищ Шерстобоев !
В редакции «Октября» мне показали Ваше письмо. Благодарю Вас то, что Вы прочли мой очерк, за добрые слова. Мне радостно и интересно было познакомиться с еще одним человеком, который болен моей болезнью — «сибиркой».
Не могу согласиться со всеми Вашими замечаниями. (Я решил не придавать значения язвительному тону второй части Вашего письма — была бы недостойная нас перепалка; мне кажется, лучше просто поговорить по сути Ваших замечаний).
Прежде всего о лесах, о кедре и рододендроне. Согласно последним данным учета лесного фонда СССР, чистых кедровников в Иркутской области 51460 кв. км, и в составе других пород 10460. Всего 61920 кв. км, а не 41000, как указываете Вы. Конечно, кедр, а точнее сибирская сосна (Pinia sibiricum) не такой реликт, как, скажем, сосна пицундская, однако его ценность, его особое место в жизни таёжной фауны и флоры, катастрофически сокращающиеся площади доступных кедрачей, его история и родословная, наконец, — всё это позволяет называть кедр «реликтом». Так он довольно часто именуется и в специальной литературе. Таким образом, здесь Вы не правы.
Вы утверждаете, что по рододендрону нельзя ходить. Вы ошибаетесь. Поезжайте от Култука по Тункинекому тракту до Быстрой и от села возьмите влево, на Романову гриву. Вся она поросла брусничником и рододендроном, меленьким, не выше 15-20 см. Он пронзительно зелен и буквально пьянит своим специфическим запахом. Я знаю тот рододендрон, что указываете Вы. Он на зиму свертывает листочки, которые в бескормицу охотно поедаются маралом. Это небольшое деревце, кустарник скорее, и я не раз привозил его из Сибири — поставленный в воду, он красиво зацветает среди зимы. Но Вы, очевидно, не знаете, что рододендрон — не только маральник, его существует семьсот видов. Тот, до которому я ходил и которого, по Вашему мнению, не существует имеет такое латинское имя-отчество: Rhododendron roseum, а народ называет его «пьяной травой». И здесь Вы, следовательно, не правы.
Вы пытаетесь, далее, оспорить некоторые мои словоупотребления. Утверждаете, в частности, что по «увалам», «сиверам» и «волокам» не может течь вода. Течет, знаете, и очень хорошо, даже слишком хорошо течет, и паводковая, и дождевая. «Сиверы» — это северный ветер и также северный склон, «увалы» — южные склоны. Только в этом смысле употребляет эти слова такой, например, знаток местных речений, как Черкасов, написавший изумительную книгу «Записки ружейного охотника Восточной Сибири». «Волок» — междуречье, но это слово имеет сейчас и второе, более известное значение: рытвины, канавы вдоль склонов, проделанные при лесозаготовках трелёвочными тракторами. Волоки постепенно превращаются в водомоины, овраги. По-моему, слово точное — по волокам волокут лес.
Прекрасно знаю, что «соры» — это мелководья. Согласитесь, что больше всего их у мест впадения рек, что они имеют илистое дно и являются прекрасными рыбными пастбищами. И я имею право на своё толкование происхождения этого слова, рассуждая о засорении озера — я ведь пишу не филологическую статью. Вы правы, утверждая, что русское ухо чутко к словам и на этом основании почему-то возмущаетесь наименованием «Листвянка». Очень хорошо, что народ заменил длинное и неудобопроизносимое «Лиственничное» «Листвянкой» и хорошо, что картографы уже зафиксировали это изменение. Почему я не прав, употребляя новое название?
Относительно «безлесных пространств», о которых я пишу, Вы напрасно придираетесь. Их с каждым годом всё больше и больше, я был во время своей поездки на страшных старых вырубках и неправильно говорить о наличии стоящих лесов вдоль железной дороги и Ангары в освоенных районах.
С большинством географических замечаний я согласен. «Сено» —«солома» во время моего полёта не помогли и получилась в печати типичная корректорская так называемая «глазная» ошибка: Кяхту и Брянск я увидел своими глазами на чрезвычайно подробной навигационной карте, висящей в помещении базы лесных пожарников в Иркутске. Возможно, что это махонькие посёлочки и деревушки. Зачем бы я стал выдумывать? Вы, по-моему, слишком категоричны. Если я Вам скажу, что Кяхта есть еще в Куйбышевской области, а Брянск — в Дагестане, то Вы будете спорить со мной, хотя это именно так. Сибирь так велика и многообразна, что один человек не может знать ее идеально и Вы в этом убедились из моего письма»
За что я Вам благодарен — так это за Н. Астырева. Его книга «На таёжных прогалинах» попалась мне случайно, и я принял этого человека за какого-то очень добросовестного губернского служащего. Видно, это интересный человек и я познакомлюсь с ним подробнее.
Да, еще об Иркуте. Общеизвестно, что он впадает в городской черте, но близ её западной границы и отравленные воды, таким образом, не пройдут сквозь город. На это и уповают многочисленные сторонники сброса отравленных вод в Иркут. Ошибки и тут у меня нет, хотя есть небольшая, малозначащая неточность, неизбежная при такой большой работе, которую пришлось проделан мне прошлой осенью в Иркутии. Честно говоря, я согласился бы еще с миллионом ошибок, лишь бы была достигнута главная моя цель. Замечательно, что Вы откликнулись. Еще многие ученые написали в редакцию и радостно читать их письма — есть еще порох в пороховницах, есть еще люди, действенно любящие Сибирь, Байкал, родную природу, дорожащие народной копейкой.
Еще раз спасибо за письмо. Желаю Вам всего доброго.
С глубоким уважением В. Чивилихин
30.VI. 63 г. Москва