Луньшину И.С. (секретарь горкома КПСС г. Тайга Кемеровской области)
Здравствуйте, Иван Семенович!
Решил написать Вам, потому что моя поездка в Сибирь этой осенью не состоится. А я очень хотел побывать в Тайге и Яшкино. Все саднит в душе, как только вспомню о Георгии Тонких и его нежданной, нелепой смерти. Это был очень хороший, с тонкой душой человек, настоящий коммунист — не по должности или билету, а по сути. Он умел трудиться, знал и понимал людей и не жалел для них себя. У меня-то с ним было связано много такого, о чем никто не знает. Вспоминаю декабрь 1946 года. Мы с ним работали в депо Троицк, приехав туда после техникума. Бедно было, холодно и голодно. Зарплата у нас была, кажется, по 600 рублей теми дешевыми деньгами. Он работал техником котельного цеха, а я — подъемки. Ему было несколько полегче — у теплых котлов, но мне приходилось много часов проводить наружи, мерять в конце года прокат у изношенных за войну паровозов, по двадцать замеров на каждой машине, а их под паром было сотни полторы. Крушения случались и нельзя было выдавать под поезд машину с прокатом на пределе. А я только начинал работать, очень старался и обморозился, потому что теми днями стояло под сорок с южноуральским ветром. Я не заметил, как ноги в рваных ботинках онемели. Влез, помнится, на горячий паровоз, бригада взялась оттирать мне ноги снегом, потому что и руки у меня не владели. Ничего не получилось. Сбегали за Гошей, и он меня километра два вез на санках в больницу. Пальцы на ногах хотели отнять, но я не дал, хотя они были черными. А Гоша потом больше месяца варил и носил мне.
Ну и много другого было.
Что же все-таки с ним случилось? Подозреваю, что у Георгия что-то с сердцем случилось, хотя он никогда и не жаловался.
Мы все-таки не умеем беречь людей. Он ведь у вас тянул председателем горисполкома без зама с весны и в своем последнем письме ко мне писал, что начал уставать. Кроме того, мы отдыхам не умеем. Вспомните хотя бы мои приезды в Тайгу — есть ли предел так называемому русскому гостеприимству?
Пожалуйста, Иван Семенович, сообщите о Георгии подробнее, Георгий горячо поддерживал идею создания в Тайге базисного кедрового питомника. Не знаю, читали ли Вы мое последнее письмо к нему и мою записку тов. Звереву? Я его просил показать ее тов. Головачеву и Вам. К сожалению, областное управление лесного хозяйства (т. Калинин) убедил Министерство, что такой питомник надо организовывать в Яшкино. Сдается, что тут сыграли роль не деловые, а конъюнктурные соображения. Возможно, что к этому делу я еще вернусь. А пока — пусть в Яшкино, хотя Тайге бы тоже надо думать о будущем. Получил недавно очередной номер «Тайгинского рабочего», в котором восторженно сообщается, что окрестности Тайги засаживаются сосной.
Я в последний приезд говорил с тов. Ермашкевичем на эту тему, но он с Брянщины, сосновый лесовод, и не понимает, что сажать сосну на природных кедровых землях — это все равно, что сажать осину на природных сосновых землях.
Дорогой Иван Семенович! Я немножко оклемался, пытаюсь приступить к работе и в связи с этим есть у меня к Вам одна просьба. В деповском историческом уголке я увидел как-то документы, найденные недавно в одном из старых тайгинских домов — на чердаке, они лежали, закопанные в утеплительной земле. Это документы 1905 года. Три помню конкретных документа: 1. Текст «Мы жертвою пали», написанный от руки печатными буквами и, видать, полуграмотным человеком, со следами мазута на бумаге. 2. Решения, кажется, какой-то конференции РСДРП в Томске. 3. Финансовый отчет Томской организации РСДРП с потрясающим перечнем приходов и расходов, например: «Профессионалу в Тайге на покупку револьвера — 5 р.». Подлинники, говорят, у Вас забрали, а мне хорошо бы снять копии, то есть фотокопии. Можно кого-нибудь попросить это сделать и послать мне — меня что-то потянуло на историю, на работу, в которой, в частности, будет присутствовать Тайга.
Желаю доброго здоровья.
17.Х.74 г. Жму руку. Ваш В. Чивилихин