Крахмалеву М.К. (первый секретарь Брестского обкома КПСС)
Уважаемый Михаил Константинович!
С большим удовольствием прочел в газете Ваше интервью и сердечно благодарю за прямоту и серьезность в постановке ряда важных вопросов, неотложных для сегодняшнего этапа развития нашего общества…
Посылая Вам свою книгу «По городам и весям», я хотел бы, чтоб Вы, познакомясь с нею и прочитав мое письмо, согласились хотя бы подумать о предложении, с которым я давно уже собираюсь обратиться к Вам.
Не мне Вам говорить, что такое Брянщина как природный источник благоденствия для обширного и густонаселенного района страны. Вода и лес области, которой вы руководите, по своей сегодняшней и завтрашней экологической значимости выдвинули ее едва ли не на первое место в географическом реестре нашей европейской территории. Внимание правительства, науки и общественности к этому району будут с годами возрастать — жизнь заставит.
На Брянщине существует некоторый партийный, административный, хозяйственный, научный и общественный опыт широкого комплексного, истинно правильного подхода к одной из важнейших проблем современности; такого опыта, несмотря на всю его кажущуюся скромность, нет нигде в стране и это начало необыкновенно важно для нашего будущего.
Позвольте, Михаил Константинович, шагнуть как бы в сторону. Вот уже более двадцати лет я, как писатель, занимаюсь проблемами природы, видя в них средоточие экономических, социальных, юридических, нравственных конфликтов. Мои выступления в печати были довольно злыми и нетерпеливыми, но они, кажется, всегда позитивны, хотя слишком часто я наталкивался на, мягко говоря, непонимание, отравляющее жизнь. Отрадно только то, чтомне нередко удавалось предугадать важные и неотложные решения (по Байкалу, например, Волге, лесам, эрозии почв), да огромная поддержка читателей из самых различных слоев нашего общества. В последние годы я, перенеся полтора инфаркта, стал меньше выступать публично, перешел на деловые записки, докладные, письма вроде этого, обращенного к Вам, на встречи с людьми, которые, как мне кажется, могут быть конкретными союзниками в тяжелой, подчас мучительной борьбе за доброе будущее нашего народа. Это я пишу Вам для того, чтоб рассказать о своем сравнительно недавнем деловом разговоре с новым ректором Брянского технологического института Е.Е. Мурахтановым. Знаю я его много лет, не раз встречался с ним, когда он еще работал в Ленинградской лесотехнической академии. Это умный, спокойный товарищ, интересный ученый и хороший организатор. Перед своим назначением в Брянск он советовался со мной, и я его, кажется, в некотором смысле, заразил Брянщиной и ее проблемами.
И вот у нас с ним родилась мысль создать в Брянском тех-нологическом институте кафедру экологии — ведь лес стоит в центре огромного экологического круга, захватывающего вопросы промышленной экономики, урожайности полей, энергетики, водоснабжения, народного здоровья, речного транспорта и рыбного хозяйства, патриотического воспитания молодого поколения, эстетики сельского и городского пейзажа…
У меня есть множество иных аргументов, обосновывающих мое предложение. Вы, я уверен, найдете их еще больше, поэтому позвольте, как говорится, сразу взять быка за рога. Мое предложение сводится к следующему: пора ставить перед ЦК и правительством вопрос о создании первого в стране (а также в мире), условно говоря, института природы, или, скажем, экологического института…
И еще один шаг совсем вроде бы в другую сторону. Недавно газеты с восторгом сообщили об открытии в Казахстане пятидесятого вуза. Хорошее дело, и мы пока еще не научились говорить о советской власти слов, которые она заслуживает за свою гуманистическую сущность. Только позвольте здесь, Михаил Константинович, сказать и другое: если подсчитать население и количество вузов в Брянской, Калужской, Рязанской, Костромской, Ярославской, Ивановской, Калининской и Смоленской областях, да сравнить по этим двум показателям центр России и Казахстан, то, простите меня за умолчание в этом месте моего письма.
Нужен именно специализированный институт, а не кафедры в университетах, что легко доказать, только я поберегу Ваше время и не стану сейчас обосновывать этот тезис. Не являясь специалистом по открыванию вузов, я все же как-то на досуге прибросил программу такого учебного заведения, она заняла у меня много страниц. Я даже пришел к выводу, что факультет садово-парковой архитектуры и зеленого строительства мог быть в таком институте более органичным, способным на практическую отдачу, чем в лесном или архитектурном.
В порядке опять же отступления. Просмотрите, пожалуйста, в моей книге очерк «Города в тени деревьев» и на 216 странице обратите внимание на письмо одного моего читателя, в частности, на программу предложенного им научно-исследовательского института. Этот думающий инженер и ученый перечисляет неотложные проблемы зеленого хозяйства, которыми сейчас фактически никто серьезно не занимается.
Учебный институт природы вызвал бы к жизни и соответствующий академический НИИ, и специализированное КБ и экспериментальный завод. Моими отступлениями и «шагами в сторону» я хочу Вас, Михаил Константинович, убедить в том, что в нашем обществе уже созрела необходимость создания Института Природы, мысль о его организации витает в воздухе, а Вам я пишу об этом потому, что считаю Брянск очень подходящим местом его размещения. Столица перегружена вузами, Брянщина — идеальная «производственная» база для такого института и значение Брянска как культурного и научного центра сразу бы поднялось и сделало б его городом общесоюзного и, даже мирового внимания. Ведь открытие такого института имело бы также и политическое в том числе и международное значение — страна социализма первой в мире создает вуз важнейшего профиля: а хотя бы по моим «Шведским остановкам» можно судить об остроте и сложности экологических проблем в сегодняшнем мире, имеющим теснейшую связь с проблемами социальными. (Кстати, Михаил Константинович, если Вы не знакомы с книгой члена Верховного суда США У.Дугласа «Трехсотлетняя война», выпущенной нашим издательством «Прогресс», то я горячо рекомендую Вам ее прочесть. Она очень серьезна и заставляет о многом задуматься. По моей рекомендации ее прочли несколько секретарей обкомов, которых я близко знаю, и они благодарили за этот совет).
Отдаю себе отчет в том, что мое письмо — лишь первое высказывание об идее. Нужны серьезные консультации, советы специалистов, быть может, более практичные, чем это выглядит в моем торопливом письме, только я абсолютно убежден, что вопрос этот безотлагателен и надо начать его, как говорится, вентилировать, прощупывать почву в Москве, собирать союзников, искать неопровержимые аргументы, привлекать авторитеты. Первомеры в Брянске могут быть такими — создание в технологическом институте кафедры (лесной) экологии, превращение «Комитета по Десне» в Институт Природы на общественных началах, совещание и составление первоначального проекта записки с аргументацией предложения. На такое совещание я бы приехал — давно не был в Брянске, а в юности даже написал там свою литературную работу, много ездил по области, напечатал в «Брянском рабочем» и «Брянском комсомольце» тьму очерков и статей.
Мне очень приятно было узнать из интервью, что наши с Вами мысли по поводу Плана 1948 года сходятся. Только неверно, что это был план создания лесозащитных полос, по своему подходу к делу он был комплексным и у меня об этом порядочно написано в моей книге-очерке «Земля-кормилица».
Буду рад получить от Вас какие-то соображения о моем предложении…
1979 г.