Листопадову А.В. (автор дневника, записанного им в 14 лет во время ВОВ в занятом фашистами г. Бахмач)
Дорогой Анатолий Ефимович!
Наконец-то я смог вернуться к истории, которая нас познакомила. Скажу сразу, что я покорен Вашим дневником и считаю, что в годы войны Вы были парнишкой «на 5 с плюсом». Вы разрешили мне использовать Ваши записки, «если они сгодятся», при подготовке новой редакции повести «Здравствуйте, мама!». Они безусловно обогатят материал, который я уже знаю, но я убежден, что дневник Ваш — редкий и очень интересный документ войны. Мы-то с Вами одногодки и помним войну, может быть, даже продолжаем жить запалом, который получили в те годы. Но половина населения нашей страны моложе 30 лет. Они не помнят ничего и знают о войне по газетам и книгам. Я считаю необходимым на будущий год опубликовать Ваш дневник отдельно — в журнале или газете. Это, мне кажется, очень надо! Я являюсь членом ЦК ВЛКСМ, посоветуюсь еще с товарищами и, думаю, они согласятся со мной. Дневник характерен простотой, абсолютной достоверностью и многим другим хорошим. Публикация, если все пойдет нормально, будет под Вашим именем, Вы получите гонорар и не так уж маленький, но это не главное, конечно. Думаю, что я непременно приеду в Арзамас перед публикацией, чтоб согласовать с Вами окончательный текст.
А пока мне нужно выяснить некоторые вопросы, вытекающие из текста дневника.
1. Где Вы хранили дневник? Знал ли кто-нибудь, что Вы его пишите? Ведь если бы эта тетрадка попала в руки полицаю или немцу — расстрел. Знала ли А.К. Жованик об этом дневнике или Иван Матвеевич? Ведь Вы же должны были время от времени садиться и писать, а как это сделать незаметно? Вы его таскали с собой в Городище, Бахмач, Шумейкин хутор или он где-то был в заначке в детсаду или в доме Жованик?
2. Что это была у Вас за «команда»? Кто в ней верховодил – Вы, Борька Кирей или еще кто? Может, это был бахмачский вариант «тимуровской» команды (по моде тех лет). Я спрашиваю об этом потому, что, судя по «Дневнику» ребятня из этой «команды» не только шуровала по садам, а делали какие-то другие дела, например: а) собирала немецкие листовки, «а то найдутся такие дурни, что поверят их брехне», б) «хоронили тайком убитых красноармейцев», в) Вы отдали пленным матросам 20 пачек табаку, г) когда жителей выгнали из казенных домов, то перед заселением немцев Вы «с ребятами полезли поставить последние росписи. Написали на доске, а также на гербовой советской бумаге и оставили там». (Кстати, что именно Вы писали, и кто еще был с Вами, и что это за гербовая бумага?)
Вы понимаете, что я не думаю изображать дело так, будто у Вас была подпольная антифашистская организация, но мне было бы очень интересно узнать, какие еще штуки проделывали Вы и Ваши друзья-сорванцы. (Между прочим, попу в церкви ваша братия записок не кидала?) Валерия Кириченко из Вашей команды Вы стали называть «немецким холуем», когда его отец пошел служить фашистам, но какие еще основания были у Валерия обзывать Вас «партизанами»?
3. Группа вопросов о некоторых лицах, упоминаемых в «Дневнике».
а) Ваш дружок Борька Кирей. Кирей — это фамилия или кличка? Почему он не упоминается в списке «команды» в начале «Дневника»? Это с ним Вы перетаскивали детей в Городище через окно — из школы в погреб во время бомбежки? В одном месте сказано Толька Кирей. Это описка? Этот Борька Кирей меня интересует еще и потому, что он был, видно, храбрым пареньком, потому что пел на базаре советские песни и его за это полицаи забили до смерти.
б) Петро Самостиянович. Как его фамилия? Вы его упоминаете трижды. Это был, может быть, сторож в детсаду? И что это за отчество? М.б. Севастьянович? Такого имени «Самостиян» я не слыхал.
в) Матвеенко, он кричал на базаре: «Немцу труба, мадьяру труба, полицай, хошь трубу?» И еще кричал: «Сгиньте наши освободители, придите наши грабители». Вы пишете намеком, что это был «дурной», придурковатый что ли? А может, это Вам тогда только казалось? Судя по его словам, это был остроумный и мужественный человек. Может, это он нарочно придуривался, для маскировки? Сколько ему было лет?
г) Запись 7 декабря 1942 года: «У нас живет врач, который убег из плена. Человек наш. Зовут Анатолий Иванович». Кто это такой? Он скрывался в доме Жованик? Ведь побег из плена — преступление в глазах немцев и за это смерть. Не помните, при каких обстоятельствах он попал к Вам, куда делся? Как была его фамилия? Что он говорил? Чем жил, чем занимался?
4. Что Вы делали, когда бывали в детдоме — в МТС, в Пашкове? Кого из воспитанников А.К. запомнили? Знали ли сына В.Т. Прусаковой — Олега?
Я Вас очень прошу, Анатолий, ответить на эти вопросы и написать мне. Сообщите также другие подробности, о которых я не умею спросить, но которые на Ваш взгляд могут быть интересными для меня.
Извините за такое большое письмо, но это, видно, необходимо. Жму руку. Привет Вашим родным.
С уважением
14.11.66 г. Москва В. Чивилихин