Учащимся богдановской средней школы
Дорогие друзья!
Давно уже получил от Вас письмо, но болел, был нетрудоспособен, потому и отвечаю с запозданием.
Мне радостно и интересно было узнать, что вы решили прочесть и обсудить мою повесть «Елки-моталки». Отвечаю на ваши вопросы. Толчком к ее написанию послужило сильное впечатление 1962 года. Летом того года долго я плавал по Байкалу и вокруг него ездил и летал; хотелось разобраться в правомочности и разумности строительства на его берегах двух целлюлозно-бумажных комбинатов, создающих опасность отравления очень чистых байкальских вод и его чрезвычайно богатой живности — у меня с детства душа горит, если я вижу что-либо вредное. Потом я написал большую художественно-публицистическую работу «Светлое око Сибири», она вызвала большой отклик в прессе и серьезные решения правительства по охране природы Байкала.
И вот летел я на самолете, а на земле черной пропастью зияла сгоревшая тайга, большое богатство нашего народа. Увидел я и дымы, и огни, и решил узнать, кто борется с этой бедой и как это делается. (А в том году только в Иркутской области сгорело 620 тысяч гектаров леса — больше, чем посадили все лесоводы России маленьких саженцев). Побывал я на пожарах и тушении их, на авиабазе парашютистов и встретил прототипов будущей своей повести. Ну, конечно, герои у меня там собирательные, образы типизированные, но все довольно похоже, как было в жизни, — люди, обстоятельства, подробности их работы, быта, нравов. Название «Елки-моталки» — от присловья, услышанного на пожаре. Эта труднопереводимая идиома русская, кажется, хорошо подошла для названия повести. Замечу, что критики многие ошибались, обвиняя Родиона Гуляева, по примеру старшего следователя, в преступлении. Но преступления не было, был юридически сложный казус. Свидетелей смерти Евксентьевского не было, через 10 дней, когда прибыло следствие, на теле его уже ничего нельзя было обнаружить, а брать труп с собой на плот неправомочно бы было. А так он с Родионом вроде бы ссорился и т.д., что вы уже знаете. Однако главная суть повести не в этой уголовной коллизии, а в воздухе, атмосфере, тоне произведения.
Мне бы очень хотелось узнать, что Вы говорили о повести и ее героях, взволновала ли она вас, что вам больше всего запомнилось, и на недостатки укажите, если найдете их.
Благодарю вас за формулярный лист Н.В. Ларыкова, он мне пригодится для работы. Фотопортретов у меня нет моих, поэтому я посылаю вам типографские оттиски. Тот, что побольше — репродукция с портрета советского художника П.Ф. Судакова.
И есть у меня к вам еще одна просьба. Буду очень благодарен, если вы ее выполните. Мне нужен хотя бы самый простой план окрестностей Богдановки со включением Алакаевки, Павловки, Красного Ключа и др. населенных пунктов с обозначением места, где стоит бывший барский дом, названием гор, речек и ручьев, лесов и оврагов с обозначением севера и юга, дороги на Кинель и Куйбышев. Может, у родителей вы поспрашиваете, как назывались в старину приметные места окрестностей, когда в них бывали В.И.Ленин, Н.Г.Гарин-Михайловский, Глеб Успенский, композитор Алябьев… Это мне тоже надо для работы.
Желаю вам успехов в ученье, хорошей дружбы. Уважайте, друзья, своих учителей и любите родителей. Это лучшие люди на земле.
28.Х.76 г. Москва Ваш В.Чивилихин