О ПИСАТЕЛЯХ
Леонов Л.М.
Полувековым творческим подвигом Леонов противостоит вульгарной поверхностности, мотыльковой сиюминутности в искусстве.
Леонид Леонов — русский, глубоко национальный писатель, и этим определяется многое. Книги Леонова дышат Россией, в них живет наш могучий и свободный язык, в них — склад и толк русского ума, сложность, доброта и энергия чисто русских характеров, привольная и нераскошная наша природа, которая становится щедрой к человеку только тогда, когда человек становится щедрым к ней, в них нелегкие судьбы народные, наша тысячелетняя история. Чувство неотделимости от русского народа пропитывало и цементировало все слова, которые когда-либо были сказаны или написаны Леонидом Леоновым, и, должно быть, это сущая правда, что достичь высот можно лишь в кровной связи с народом, из которого ты вышел, с пашней, что возделывает твоя нация.
Через свой неповторимый слог — напряженный, полный внутреннего драматизма, непростой, часто пронизанный глубокой и умной иронией, выразительной мыслью, Леонид Леонов безошибочно и враз узнается в любом своем произведении, любом абзаце.
В каждой статье и теме писатель поднимает читателя над обыденщиной литературных фактов, подмечает в искусстве явления и соотносит их с явлениями жизни. Видно, это самая сокровенная тайна великого мастера, умеющего подчас одной строчкой, написанной уже много лет назад, породить живые и быстрые ассоциации с сегодняшним днем нашей литературы и нашего времени. Густые леоновские абзацы засасывают глаз, но в твоем восприятии вдруг как бы взрываются детонаторы, и вот ты покорен ясной, точной мыслью, явлением истины! И каждым своим словом Леонид Леонов ломает устоявшийся, банальный взгляд на предмет разговора, оставаясь верным своей цели, своей философии, своей несгибаемой позиции художника-патриота. (V, 42,43,4,63)
Горький А.Г.
Без Горького, я думаю, наша жизнь была бы холоднее, а души беднее. Он учил верить в людей и жизнь, в торжество правды и справедливости, в добросердечие и рыцарство трудового человека, в светлое будущее населения Земли. Как нечто естественное, обыкновенное мы воспринимаем ныне способность молодого Горького видеть благородное и человеческое на самом дне жизни. Но каким мужеством, какой гордостью и достоинством надо было
обладать, чтобы оставаться Горьким в те годы!.. Максим Горький был величайшим «человековедом», знатоком и толкователем жизни, поэтому то не умирают его книги, живут и работают сегодня. Он умел создавать вокруг себя рабочую, честную, полную творческого накала атмосферу, которая и сейчас еще, переносясь через многие годы, благотворно действует на нас, новое поколение писателей. (V,30).
Алексеев М.Н. (о повести «Карюха»)
Какая в этой маленькой повести свежесть и суровая правда, какая сила изобразительности, какой историзм и социальный запал! Действительная жизнь, полная борьбы и шероховатостей, глубоких и сложных общественных, то есть социальных, экономических и нравственных конфликтов, противоречит упрощенческой умилительности, пасторально-буколической гладкости, а столь симпатичное, характерное для многих литераторов светлое мироощущение куда нужнее при художественном исследовании серьезных проблем жизни. (V, 331)
Каинчин Дикаш (Горный Алтай).
Это человек с очень зорким глазом, со своим живописным словом, большой знаток психического склада алтайского народа. Оригинальный и много обещающий талант. (V,336)
Кулемин В.Л.
Любил я этого человека! На всю жизнь сохраню благодарную память о нем. Это он, когда я еще учился на четвертом курсе, порекомендовал меня одному журналу для черновой литературной работы, дающей кое-какой приработок, это он, уходя заместителем редактора в журнал, посадил меня на свое место в газете, а потом помогал делом и советами…
Однако любил я Кулемина не за то, что он сделал для меня — за это можно уважать, быть признательным и при первом случае вернуть долг; я любил его за то, что он сделал для других, что он вообще сделал в жизни, за то, какой он был человек. Бывший моряк-фронтовик, он был поэтом по складу своей души — переживал за все на свете, совестлив был, как невинная девушка, и всегда надрывался на работе.
Писал:
Есть у меня два сына,
Два упругих крыла.
Два будущих человека
Продолжат мои дела…
Мне перед ними не стыдно
Себя показать наяву.
Ведь я за десяток жизней
Мучаюсь и живу…
Были меж нами, как между всеми на свете людьми, огорчительные недопонимания, однако я не стану о них вспоминать — давно все простил ему, как, надеюсь, и он успел простить меня.
Когда Кулемин слег с инфарктом миокарда и я пришел к нему в больницу издательства «Правда», он был плох, невнятен, но, помню, очень обрадовался возможности прочесть только что написанные стихи:
Я знаю, что пойдет признанье,
Когда я прорасту травой…
Так было не с одним в России,
Так будет не с одним со мной.
Он писал стихи до самого последнего часа жизни, торопился, будто чувствовал, что конец ее недалек. Если б не торопился, то, быть может, еще бы жил и писал, но, может быть, ежели бы не торопился, то мы бы не узнали того, что Василий Кулемин хотел сказать прежде, чем уйти от нас…
Болтают мещане, у писателей никогда без водки не обходится. Какое вранье! Десять лет я знал Василия Кулемина, и мы ни разу с ним не откупорили бутылки. Остались у меня от встреч с ним теплые воспоминания и несколько книжек его стихов с благожелательными авторскими надписями. (IV, 175)
Грибоедов А.С.
Грибоедов вошел творчеством своим в алмазный фонд русской культуры, а своим человеческим обликом украсил галерею наиболее выдающихся личностей нации.
Человек чуткой души и глубочайшего ума, Александр Грибоедов, чувствуя богатейшие возможности, заложенные в нем природой и развитые фанатичным трудом, мучился оттого, что лучше многих понимал, насколько в условиях самодержавия эффемерны, непрочны подлинные человеческие качества и ценности.
В поэме «Горе от ума» запечатлелся его ум, характер, темперамент, жизненный опыт, понимание всего. Чуть ли не через каждую строку — грибоедовский афоризм, пронзительная мысль, тонкое наблюдение. Какая испепеляющая сатира, какое знание природы человека, русской жизни Москвы, какие широкозахватные ассоциации со стародавними, вчерашними, сегодняшними и завтрашними временами! Иные грибоедовские выражения так органично вошли в обиход людей, говорящих по-русски, что даже забываешь, что они грибоедовские.
Все, что связано с нашим величайшим национальным поэтом и с кристаллом души его — комедией «Горе от ума», мы будем свято и вечно помнить. (V, 245,260,321,326)
Ёлкин А.
Это был безотказный, необыкновенно работящий человек, умевший писать вдохновенно, в один, как говорится, присест. Когда в отделе (газета «Комсомольская правда») «горела» какая-нибудь тема, то надо было поручить ее Ёлкину. Он молча уходил в библиотеку или запирался в кабинете и через несколько часов приносил статью, в которой нельзя было поправить ни строки… Выпустил книгу о Галане, Степане Тудоре, позже об А.В. Луначарском и… увлекся морем, что было вполне объяснимо — оно вошло в его глаза с детства. Ходил в кругосветку на атомной подводной лодке, занимался историей русского флота, написал несколько книг, в том числе и захватывающе интересную документальную повесть о трагической и загадочной гибели в годы первой мировой воины флагмана Черноморского флота линкора «Императрица Мария», роман «Останови бурю».
Умер он нежданно, в расцвете сил. Остались хорошие книги, добрые воспоминания об этом милом и талантливом человеке, да ходит по морям-океанам большой корабль «Анатолий Ёлкин». (V,187)
Матвеева Новелла (первое знакомство с ее поэзией)
Чистый стих, ясность поэтической мысли, нежданная, местами, правда, какая-то слишком изысканная образность, широкие и свободные ассоциации. Автор стихов был, по всей видимости, начитанным человеком, обладающим разнообразными знаниями в области истории и культуры, романтическим взглядом на мир. Об авторской взыскательности, высокой требовательности к себе говорила почти каждая строка. (V,186)
Соболев Л.С.
Соболева я любил, только он этого не подозревал, потому что, мне казалось вообще не знал меня — нас никто не знакомил, и мы с ним никогда не общались… Любил же я его за книги, написанные им, за классический перевод «Абая», за непохожесть на своих ровесников, за сибирское происхождение и морскую душу, которую он в последние свои годы, уже не имея времени писать, распахивал навстречу людям, целиком отдаваясь организации писательского дела в хорошем, добром смысле этого слова. С какой страстью и настойчивостью добивался он создания Союза российских писателей, какую вдохновенную речь произнес на его организационном съезде, как пестовал молодые таланты России, где бы они ни прорезывались! Леонид Соболев прекрасно разбирался в этнической пестроте народов Северокавказья, Поволжья, Сибири, Крайнего Севера, Дальнего Востока и всячески поощрял заполнение и развитие их национальных литератур и вообщев тогдашней культурно-общественной жизни был фигурой значимой, своеобычной и трудно управляемой. (V,114)
Федоров Н.Ф.
Категорически отвергая реакционное в противоречивых федоровских высказываниях, граничащих подчас с мракобесием, нельзя непризнать значение его космических пророчеств и утопических грез о грядущем. Мысли Н. Федорова об устроении на земле вечного, мира, и всеобщего трудового содружества, овладении тайнами природы и человека, обращении «слепого хода природы в разумный», о могучей созидательной деятельности будущих людей на своей планете, в Солнечной системе и мироздании верней было бы назвать «философией мечты и веры в общее дело».
Популяризаторы, подчеркивая необыкновенную смелость и оригинальность фантастических идей русского философа, его частные сбывшиеся пророчества, его веру в будущую науку и технику, в беспредельные возможности человека и объединенного человечества, часто забывают пояснить, что он, хотя и осужденный церковными догматиками за «еретические» взгляды, был все же религиозным мыслителем, рассматривавшим сущее и грядущее, в том числе и воскрешение, в антураже библейской мифологии, христианских понятий (о книге «Философия общаго дела»). (V, 108,110)
Гипотеза Владимира Чивилихина, что автором поэмы «Слово о полку Игореве» был сам князь Игорь.
Если мы никогда не откроем имени автора «Слова», то никогда не поймем до конца ни того времени, ни его культуры, ни самой поэмы, ни многих тайн русской истории, ни некоторых аспектов человековедения, как называл Максим Горький литературу…
«Слово о полку Игореве» единственное и неповторимое достояние мировой культуры… замечательное свидетельство высокой культуры средневековой Руси, духовного развития наших предков, национальная гордость русских, украинцев и белорусов, бесценное сокровище всех славян, великое гуманистическое достижение, принадлежащее многоликому человечеству.
Вероятно, автор «Слова» всю жизнь копил языковые сокровища, искал выразительные художественные образы и, отдавая всего себя добровольному каторжному труду, начал непосредственную письменную работу, быть может действительно во время междоусобной войны 1196 г. или сразу после нее. Чеканил строчку за строчкой, вскакивая по ночам, чтобы вписать жемчужное слово, несущее историческую правду, многозначный смысл и глубокую символику, не напутавшее ни ритмического строя поэмы, ни ее изумительной звукописи, ни речевой музыкальности, ни слоговой гармонии. От такой работы можно было сойти с ума. И не исключено, что он, идущий совершенно неизведанным литературным путем, не успел завершить своей великой поэмы и полностью перебелить черновики («темные места», за которые мы виним переписчиков, быть может, идут от протографа, надстрочных вписываний и заметок на полях). (I)
А.П.ПЛАТОНОВ
Открыл нового, раньше мне неизвестного писателя. Причем писателя чрезвычайно интересного, своеобразного… А.Платонов – человек с совершенно особым видением мира, непохожий ни на одного из известных мне писателей. Рассказы свежи по языку, грустны по настроению, неожиданны по выбору героев. Обычно это простые люди — железнодорожные рабочие, нищие, бездомные дети, дети, ощутившие в первый десяток лет своей жизни тяжесть и прозу существования. А.Платонов подмечает в людях незаметное, такие стороны психики, которые по общему мнению не могут стать предметом изображения… Считаю, что А.П.- один из самых честных и правдивых художников и его еще будут издавать. (УШ, 176)
В.Г.РАСПУТИН
Хорошо пишешь, густо, крепко, по-русски, без глупинки к тому же, коей щеголяют иные из нас. Даже думаю, что есть в твоем взгляде что-то очень старорусское, быть может, даже старославянское, — от тех голубых времен, когда наши предки, становясь человеком, открывали для себя краски мира сего. (УШ, 396)
Не боюсь преувеличений, скажу сразу, что В.Распутин – писатель божьей милостью. Это несомненный талант и мне радостно, что наш семинар откроет его.
От некоторых рассказов этого автора трудно оторваться. Абзацы засасывают глаз, ты еще не знаешь, куда они тебя ведут, страницы полнятся мыслью и неподдельным чувством, вот последняя фраза – и ты покорен общим замыслом вещи, глубиной захвата жизненного материала, смелостью молодого художника.
Пересказывать содержание рассказов В.Распутина очень трудно, и любой пересказ ничего не даст. Автор покоряет читателя своим мироощущением, объемностью этого мироощущения, поиском ответов на сложные морально-психологические вопросы.
В.Распутин хорошо владеет языком. Фраза у него крепкая, строгая, сработанная из добротного лексического материала, и часто очень неожиданная и точная по мысли, образу.(1965г)